Почему референдумы не демократичнее парламентов?

О преимуществах и опасностяхи прямой демократии рассказывает Арндт Ляйнингер, научный сотрудник Института политологии им. Отто Зура при Свободном университете Берлина. Он занимается исследованиями выборов, узучает электоральное поведение граждан и референдумы.

Все больше партий не только в Евросоюзе, но и за его пределами требуют, чтобы решения по важнейшим политическим вопросам принимались не парламентами и правительствами, а избирателями в ходе референдумов. Почему эти требования звучат именно сегодня?

Это тренд, который мы наблюдаем уже некоторое время. Граждане хотят участвовать в принятии политических решений активнее, чем это позволяют существующие институты. Вероятно, это желание связано и с тем, что люди стали образованнее, и с тем, что политическая информация стала доступнее. С помощью новых средств коммуникации граждане получают информацию и участвуют в дискуссиях, и это ведет к тому, что как минимум часть населения требует прямой демократии.

Разве это не положительная тенденция? Почему требования проводить больше референдумов все чаще подвергаются критике?

Прямая демократия — это звучит очень хорошо, очень демократично. Кажется, что нет ничего более демократичного, чем прямое волеизъявление граждан по касающимся их вопросам. Однако прямой демократии особенно громко требуют популистские партии, и это, несомненно, одна из причин, почему более традиционные партии относятся к этому вопросу довольно скептически.

Почему именно популисты делают ставку на прямую демократию?

Эти партии в своих кампаниях рисуют довольно простую картину: с одной стороны находятся склонные к коррупции элиты, а с другой им противостоит народ. Этот народ прекрасен, однороден и четко изъявляет свою волю, которую элиты игнорируют. В эту упрощенную картину — хороший народ против плохих элит — конечно, отлично вписывается требование дать народу возможность прямого голосования.

Единодушие народа, конечно, фикция. Поэтому ни у одной партии нет оснований заявлять, что она говорит от имени народа. Но ведь есть много граждан, которые все же имеют собственное мнение имеют по многим политическим вопросам. Почему бы не дать проголосовать по этим вопросам?

Во-первых, прямое волеизъявление населения по большому количеству частных вопросов невозможно с чисто практической точки зрения. Дело в том, что подобные голосования требуют от населения больших усилий, и когда, например, в Берлине проводятся референдумы по конкретным вопросам — таким, как введение уроков религии в качестве предмета по выбору в школах или возвращение электросетей в муниципальную собственность — явка на этих референдумах гораздо ниже, чем на выборах. И если бы число референдумов значительно выросло, в них принимала бы участие только небольшая часть населения.

Во-вторых, существует такая точка зрения, что в парламенте принимаются более качественные решения, потому что депутаты профессионально занимаются вопросами, по которым голосуют.

Разве депутаты на самом деле более компетентны, чем их избиратели?

Конечно, не каждый член бундестага может быть специалистом по всем вопросам. Но в парламентской системе депутаты могут положиться на профильных политиков из своей фракции, которые разбираются в соответствующей теме. Кроме того, в парламенте можно путем обсуждения улучшить отдельные детали законопроекта. А население может только сказать «да» или «нет».

Разве у референдумов нет преимуществ по сравнению с парламентской системой?

Существенное преимущество процедур прямой демократии заключается в том, что часть населения с их помощью может включить свои собственные темы в политическую повестку. Уже тот факт, что можно провести референдум, становится для отдельного гражданина сигналом: мой голос может быть услышан в ходе политического процесса.

На уровне Европейского союза референдумы тоже могут играть важную роль. Если, например, речь идет о дальнейшем развитии ЕС или о его географических границах, многие граждане задаются вопросом, насколько будет ограничен их национальный суверенитет, какое влияние они вообще еще будут иметь как граждане, смогут ли они как-то участвовать в принятии решений?

Оглядываясь назад, мы видим, что прямые голосования проводятся все чаще. В 2004, а потом в 2013 годах в некоторых странах-членах ЕС вопрос об этих двух больших расширениях Евросоюза на восток выносился на референдум. Десятью или двадцатью годами раньше было не так очевидно, что здесь нужно спрашивать мнение народа. Сегодня, в принципе, уже сложился консенсус, что крупные перемены в ЕС невозможны без референдума.

Но если обратиться к примеру британского «брекзита», бросаются в глаза также недостатки и опасности прямой демократии. В чем они заключаются?

Британский референдум часто приводят в качестве отрицательного примера, хотя, конечно, называть ли это решение плохим или нет — вопрос с политической точки зрения спорный. Но даже если это решение было плохим, это отнюдь не означает, что на референдумах всегда принимаются неудачные решения. Парламенты тоже принимают плохие решения. Мне кажется, больший риск заключается в неравном участии. За исключением Швейцарии, где политическая система коренным образом отличается от всех стран ЕС, явка на референдумах, как правило, значительно ниже, чем на выборах. При этом референдумы – именно тот инструмент, который должен дать гражданам возможность высказаться. Но если в них принимает участие только маленькая часть избирателей, непонятно, представляют ли они население в целом.

Другая проблема возникает, когда на референдум выносятся противоречащие закону требования. часто это замечают слишком поздно, когда подписи за проведение референдума уже собраны. Весьма проблематичными я считаю также референдумы, которые не имеют обязательной юридической силы. Так было в Греции, когда там проводился референдум по вопросу финансовой поддержки со стороны ЕС, или ближе к нам, в Берлине — голосование о судьбе аэропорта Тегель. Требований, которые выдвигались в этих референдумах, правительство заведомо не могло выполнить.

То есть, если граждан мобилизуют для того, чтобы они приняли решение по вопросу, по которому они принимать решения не имеют права, это может привести к большому разочарованию.

Текст: Quorum