Почему Евросоюз так плохо справляется с эпидемией коронавируса
Почему Евросоюз так плохо справляется с эпидемией коронавируса объясняет специалист по политике безопасности и защите от катастроф, научный сотрудник германского „Фонда науки и политики“ Рафаэль Боссонг. Интервью - Полина Аронсон
Главная проблема в координации действий ЕС по COVID-19 заключается в том, что готовились к чему угодно - природным катаклизмам, массовым терактам, войнам - но не к атаке сухого кашля. Поэтому у ЕС есть программы координации действия пожарных, национальных армий и гражданской обороны - но нет программы координации систем здравоохранения. Стратегический запас насосов, песка, бомбоубежищ, пены для тушения и рабочей силы имеется и он распределен по странам-участницам, а вот склада марлевых масок, мыла и аппарата ИВЛ нет ни в Брюсселе, ни в Мадриде, ни в Риме (что, конечно, глубоко неправильно - и это мы запомним на будущее). В отличие от пожарных бригад и армейских подразделений, в ЕС нет медицинских отрядов быстрого реагирования. Более того - и в этом самый большой камень преткновения - здравоохранение вообще в гораздо большей степени, чем любой другой элемент гражданский обороны, находится в частных руках. Маски, дезинфекционные спреи, больничные койки, аппараты ИВЛ и лекарства производят частные фирмы, которым государства не указ. Это большая проблема - и результат бесконечной „оптимизации“ систем здравоохранения и перевода их на все больший хозрасчет.
Кроме того, ЕС, конечно, пропустил критический момент. Начинать готовиться совместно нужно было сильно раньше, но всем казалось, что как-нибудь само пройдет. Почему казалось? Потому что эпидемия началась в Китае и казалось чужой проблемой - это пережиток колониального мышления. Поверх колониального мышления наложилась модель национального государства: сначала у глав государств ЕС сработал рефлекс - справимся мол, каждый по отдельности, защитим своих граждан. Теперь, наконец, главы государств и правительств стали постепенно понимать, что это общая проблема, которая требует координации усилий.
Важно понять главное: у ЕС нет одного общего рубильника на всех. ЕС - не СССР, он не может взять и принудительно послать 1000 врачей в условный Чернобыль. Системы здравоохранения устроены очень по-разному и до такой степени приватизированы, что так просто взять и переложить человека с койко-места в Ломбардии на койко-место в Баварии не получится. Это плохо. Плохо, что никто об этом не задумывался; плохо, что по привычке деньги текут в полицию и армию, а не в соцсектор; плохо, что у ЕС нет своих скоординированных парамедицинских отрядов. Но это не значит, что ЕС развалился. ЕС перестраивается на ходу - медленнее, чем хотелось бы, но быстро выстроиться тевтонской свиньей можно только в обществах, где в принципе есть привычка ходить строем.
Усиление контроля границ и санитарного контроля - это первая скоординированная ЕС мера. Она может нам не нравиться, но это ответ на вопрос „что делает ЕС“. Первая, но не последняя. Европейская комиссия также создала рабочую группу по всем вопросам, касающимся эпидемии: медицины, мобильности и экономических рисков (ссылка в первом коменте).
В частности, с тем чтобы обеспечить системы здравоохранения стран-участниц техникой и оборудованием, комиссия разослала тендер в ряд частных компаний. Поздновато - но разослала. Кроме того, комиссия выделила 80 миллионов евро фармацевтической фирме CureVac из Тюбингена, которая ближе всех подошела к разработке вакцины. В данный момент разрабатываются общеевропейские механизмы компенсации экономических рисков, в том числе для отдельных индустрий - туризма и транспорта, в первую очередь. ЕС не может приказать всем своим странам-участницам выплатить одну и ту же сумму для компенсации потерь, но он дает общие указания о том, как это должно быть сделано - и распределяет средства.
Так что даже если Европейский Союз среагировал на кризис не самым лучшим образом, слухи о его скоропостижной кончине не соответствуют действительности.