О причинах смерти. Подкаст профессора Дростена

От чего умирают - от вируса или с  вирусом от других болезней? Болеют ли дети? Не рано ли ослаблять карантин?

Профессор Кристиан Дростен, руководитель отделения вирусологии берлинской университетской клиники Charite, стал одним из самых популярных в Германии источников информации о новом корона-вирусе и эпидемии и вызываемой им болезни Covid-19. Группа исследователей под руководством Дростена занимается разработкой надежных тестов для выявления вируса, он – один из ученых, которые консультируют федеральное правительство и власти Берлина. Каждый день на радио NDR Info выходит его подкаст, в котором он рассказывает об актуальных исследованиях и новых данных о вирусе, комментирует меры безопасности, развеивает распространенные заблуждения и отвечает на вопросы. С Дростеном разговаривают попеременно научные журналистки Коринна Хенниг и Аня Мартини. Оригиналы всех подкастов можно найти на странице NDR Info.

Мы публикуем сокращенные переводы этих подкастов. Этот выпуск номер 32, он вышел 16 апреля. Оригинал здесь.

Здесь выпуски номер 15 "Про иммунитет и вакцины" от 17 мартаномер 19 "О пользе масок" от 23 мартаномер 20 "Об опыте других стран" от 24 марта и номер 21 "О тестах" от 25 марта , номер 22 "О лекарствах" от 26 марта , номер 23 "О симптомах и последствиях" от 27 марта, номер 24 "Когда же все это закончится" от 30 мартаномер 25 "Как происходит заражение" от 31 марта , номер 27 "Приложение вместо карантина" от 3 апреля , номер 28 "О способах заражения и защиты" от 6 апреля, номер 29 "Как проводить тестирование" от 7 апреля и номер 31 "Можно ли заразиться снова" от 14 апреля

Коринна Хенниг
Политики приняли решение о постепенном возобновлении работы школ через две с половиной недели и послаблении в секторе розничной торговли. Но при этом не ввели обязательного ношения масок. Вас удивляет такое решение?

Кристиан Дростен
Я практически ничего не могу сказать об этих отдельных мерах. У меня просто недостаточно опыта в этом вопросе. Имеется уже достаточно определенных статистических данных, которые, как мне кажется, могут быть учтены при принятии решений. Я знаю, например, что есть расчеты эпидемиологических моделей, в основном, из других стран. Я не знаю, проводились ли такие расчеты в Германии, полагаю, что да, но я с ними не знаком. Из них было бы понятно, например, что произойдет, если снова частично открыть школы. Для этого имеются данные по успеваемости, и известно, сколько учеников в Германии посещают тот или иной класс. С парикмахерскими, конечно, гораздо сложнее. Я не уверен, известно ли, сколько человек в день посещает парикмахерские и какова средняя плотность посетителей. Возможно, то же самое касается многих других областей общественной жизни. Тут перед нами сразу же встает вопрос об общих мерах, например, о необходимости ношения масок: нужны они или нет? И какой будет эффект? Эту тему мы уже здесь затрагивали (здесь и здесь), но реальность такова, что сейчас, например, недостаточно масок для всего населения. Многие сейчас работают над тем, чтобы улучшить положение.

И, конечно же, существуют принципиальные соображения о том, как справиться с этой проблемой в целом, как мы говорить об этом. Например, есть программный документ Ассоциации им. Гельмгольца, которая провела собственные исследования и представила их результаты. В них, например, говорится, что за счет еще большего ужесточения существующих мер мы, в принципе, уже могли бы добиться такой ситуации, при которой фактически осталось бы очень мало инфекций. Это, конечно, один из вариантов. Другая возможность – это сказать, что мы сейчас снова ослабим меры, люди опять начнут заражаться, но есть большой риск, что коэффициент заражение опять сильно возрастет, и тогда - мы заметим это только по прошествии определенного времени – все это опять  распространится настолько, что будет очень сложно остановить процесс.

Коринна Хенниг
Коэффициент заражения показывает, сколько в среднем человек заражает один инфицированный. В упомянутом вами документе Ассоциации Гельмгольца разыгрываются три сценария. Нам они известны и из других предлагаемых вариантов: мало мер или вообще никаких мер, более строгие меры или очень строгие меры для того, чтобы удержать этот коэффициент ниже единицы в течение более длительного периода времени – тогда, по статистике, один зараженный человек заразит менее чем одного другого. Конечно же, рекомендуется как можно дольше держать этот показатель ниже единицы. Как вы оцениваете, как долго такое значение должно оставаться ниже единицы, чтобы оно действительно имело долгосрочный эффект, и чтобы в какой-то момент нам не пришлось бы снова закрывать все школы?

Кристиан Дростен
Думаю, речь идет о месяцах. Могу себе это представить. Не то чтобы этот путь был выбран, просто, думаю, возникла идея о том, что мы хотим удержать ситуацию в нынешних рамках, возможно, путем принятия дополнительных мер. Это важная точка зрения, и ее необходимо прояснить. Речь идет, прежде всего, не о том, чтобы сказать, что мы уже многого добились, что эти меры уже оказали значительное воздействие. А теперь мы просто немного их ослабим, потому что больше не хотим. Потом в какой-то момент мы должны будем посмотреть, и решить, как действовать, это одна точка зрения. Другая же – это то, что все пройдет хорошо. Порой это можно услышать между строк. У меня есть ощущение, что многие люди, даже в политике, полагают, что ничего не вернется, что ситуация не начнет снова ухудшаться. К сожалению, эпидемиологические модели говорят иначе, считается, что если ничего не предложить взамен ослаблению мер, то ситуация действительно выйдет из-под контроля. В Германии речь сейчас идет о том, чтобы ослабить эти меры действительно лишь в незначительной степени. Внести изменения там, где это не повлияет на снижение степени заражаемости. И одновременно готовиться к принятию других мер. Тут большие надежды возлагаются на автоматическое отслеживание случаев заражения.

Коринна Хенниг
Отслеживание мобильных телефонов.

Кристиан Дростен
Отслеживание мобильных телефонов не обязательно должно быть тотальным, разные меры можно комбинировать. Можно сказать, это могло бы быть вспомогательной мерой к существующей системе отслеживания вручную, по мере того как будут внедряться электронные меры. В конце концов, не все вводится в одночасье, должен быть какой-то переход. Я считаю, что те несколько выигранных сейчас недель можно использовать для принятия таких мер, и именно на это сейчас возлагается большая надежда.

СОЧЕТАНИЕ МЕР

Безусловно, есть и другие дополнительные мероприятия, на которые возлагаются надежды, например, рекомендация носить маски в быту. Это может дать дополнительный эффект. Конечно, будет также небольшой сезонный эффект. Мы уже обсуждали это, и есть исследования, которые говорят о том, что сезонный эффект, хоть и незначительный, но возможен. Мы надеемся, что в целом скорость распространения в течение лета и осени замедлится, но потом наступит зима, и, к сожалению, возможна зимняя волна, но к тому времени у нас будут первые медикаменты. Возможно, первый препарат, который можно будет использовать для лечения некоторых пациентов из группы высокого риска на ранней стадии. Возможно, первые результаты исследования эффективности первых вакцин. Это и есть общая концепция, на которую возлагается надежда.

Коринна Хенниг
Вы упомянули о возможном влиянии сезонных эффектов. Позвольте мне подытожить еще раз: люди меньше проводят времени в помещениях, меньше находятся в одном месте, и температура воздуха повышается. Играет ли роль влажность воздуха?

Кристиан Дростен
Это не совсем ясно. Мы знаем, что зимой воздух более влажный. Но в то же время зимой он особенно сухой внутри помещений из-за систем кондиционирования и отопления. Сухость также способствует тому, что капли быстрее конденсируются в частицы, которые затем образуют аэрозоль. Но летом всегда можно много проветривать и больше времени проводить на улице. Думаю, это тоже важный фактор. Поэтому важно, чтобы широкие слои населения действительно понимали, как на самом деле происходит передача инфекции. Что есть точное представление о механизмах передачи. Чтобы все понимали, что в теплое время года хорошо всегда держать окна открытыми. И еще хорошо переформатировать мероприятия таким образом, чтобы при этом было возможно соблюдать правила дистанцирования – например, расстояние между школьниками в классе, на которых сейчас так настаивают – или даже проводить школьные занятия на улице. Конечно, это тоже возможно. Я не хотел бы, чтобы это было особой рекомендацией для школ, но это лишь практический пример. Если вы представляете, как происходит аэрозольная передача инфекции, вы, конечно, можете очень хорошо повлиять на нее, обеспечивая воздушную тягу и разрежение воздуха вокруг вас.

Коринна Хенниг
Тогда это также актуально и для школ. Вы только что сказали, что в других странах также проводятся несколько более дифференцированное моделирование для весьма специфических ситуаций, который могут возникнуть, к примеру, в школах. Рекомендуется по возможности формировать меньшие по численности группы, например, не более 15 учеников в классе. Представим идеальную ситуацию, где класс достаточно большой, что там сидят 15 учеников, которые находятся на расстоянии от полутора до двух метров друг от друга, есть возможность часто открывать окна и время от времени проводить уроки на улице. Считаете ли вы, что это действительно имеет решающее значение для распространения вируса, будет ли в классе 15 учеников или все-таки 30?

Кристиан Дростен
Мы не проводили подобного моделирования. Я лишь читал на эту тему и могу делать определенные выводы. Я думаю, что что-то подобное может иметь положительный эффект. Конечно, всегда нужно взвешивать все “за” и “против”. Чисто с эпидемиологической точки зрения, конечно, было бы лучше, если бы все оставались дома все время. Но в реальности мы не можем себе этого позволить.

Коринна Хенниг
Мы уже подробно обсуждали тему масок в другом подкасте. Но мы не обсуждали самодельные маски. В настоящее время политики рекомендуют по возможности носить маски в супермаркете и в общественном транспорте, но не сделали их ношение обязательным. Когда я иду в супермаркет с моей самодельной маской, насколько важно для защиты других людей, как я ее снимаю, как часто я ее стираю по мере ее промокания?

Кристиан Дростен
Безусловно, это правильно. Конечно, существуют точные инструкции по обращению с этими масками. Также, думаю, важно знать, что самодельная тканевая маска не так уж и плоха. Разумеется, были разработаны определенные стандарты и проведены исследования по медицинским маскам, известным всем из операционной. Об этих масках известно очень много, и практически все рекомендации основаны на исследованиях, проведенных с использованием этих масок. Повторю еще раз: маски предотвращают воздушно-капельную передачу инфекции, не позволяя капелькам слюны вылетать из ротовой полости. Помимо этого, взвешенный в воздухе аэрозоль, состоящий из мелких капелек, также перехватывается такими масками. В литературе существуют, на мой взгляд, достаточно убедительные исследования по коронавирусам. И поэтому вполне обоснованно мнение о необходимости повсеместного ношения масок в общественных местах. Должно ли это стать обязательным требованием или рекомендацией, вопрос опять-таки политический.  Потому что, если что-то становится обязательным, необходимо учитывать возможность выполнения этой обязанности. Необходимо обеспечить доступность этих масок, а их нет. И здесь мы не хотим создавать рыночную конкуренцию медицинскому сектору, где маски действительно важны и нужны.

Коринна Хенниг
Больничная гигиена – мы уже неоднократно затрагивали эту болезненную тему. Существуют серьезные проблемы с защитным оснащением в больницах. Вчера Гамбургская университетская клиника Эппендорф объявила о вспышке инфекции среди пациентов и персонала онкологического отделения. Есть ли что-нибудь, что мы упустили из виду и чему могли бы научиться у других стран? Или это именно та проблема с оснащением, которая возникает снова и снова?

Кристиан Дростен
Проблема больничных вспышек в принципе хорошо известна, и если клиника обнаруживает вспышку инфекции на ранней стадии, то это скорее хорошо не является недосмотром. Случай, который вы упоминаете, был обнародован относительно быстро. Но, конечно же, нужно сказать, что подобная ситуация не является единичным случаем. Я думаю, что в ближайшие недели многие больницы столкнутся с подобными проблемами, и им придется с ними справляться. Это часть отдельного предмета "больничной гигиены". И чтобы справиться с этими вспышками, нужно выявлять эти вспышки. Пока еще нечего критиковать. Вопрос в том, как с ними правильно справляться. Необходимо проверять пациентов, которые поступают извне. Риск тем выше, чем больше вирус циркулирует среди населения в том регионе, где расположена больница. Также нужно проверять свой собственный персонал, причем двумя способами. Во-первых, могут ли сотрудники заносить инфекцию извне? Тогда возникает другой вопрос: распространяется ли этот вирус и среди сотрудников? Предусмотрены меры общего характера. Например, можно сказать, что все лица, контактирующие с пациентами, весь клинический персонал, всегда должны носить маски. Это опять-таки хороший повод для защиты окружающих. В настоящее время это реализовано почти во всех больницах.

ОТКУДА ПОЯВИЛСЯ ВИРУС?

Тогда, конечно, возникает другой вопрос: можно ли отследить источник? Например: хотим ли мы выяснить путем анализа последовательности РНК, действительно ли вирус, который обнаруживается в больнице, всегда один и тот же и все время циркулирует по больнице? Или это всегда разные вирусные линии, которые заносятся извне? Это позволяет определить алгоритм действий. Если вы видите, что вирус всегда появляется извне, то следует всегда тестировать и наблюдать всех вновь поступающих пациентов. Если вы видите, что вирус циркулирует по кругу среди персонала, то необходимо ввести такие меры, как постоянное ношение масок и регулярное тестирование всех сотрудников. На данный момент мы не знаем точно об этом. Я также считаю, что эти вопросы должны отслеживаться отдельно для каждого конкретного места и каждой больницы. Потому что ситуация с количеством циркулирующего вируса в окружающей среде в данный момент сильно варьируется. Существуют огромные различия между, например, Мюнхеном - большим городом с большим количеством заражений и конечно же, более высоким показателем выявления среди населения - и городом, расположенным где-нибудь в восточной Германии, где все еще сохраняется относительно низкая плотность заражения.

Коринна Хенниг
Вы упомянули об изучении вирусных последовательностей, чтобы понять, какой именно вирус или его вариант циркулирует в данный момент? Достаточно ли для этого технических возможностей? Возможно это делать прямо сейчас, в нынешней ситуации?

Кристиан Дростен
Это можно сделать достаточно быстро. В "Шарите" мы собираемся заняться этими вещами. И я знаю, что другие университетские клиники делают то же самое. Конечно же, невозможно проверить все выявленные инфекции. Но для общего представления это и не нужно. Мы хотим лишь понять, заносятся ли вирусы в основном извне или они, как правило, циркулируют внутри больницы.

Коринна Хенниг
От слушателей часто поступают вопросы касательно смертности, а именно, о ее уровне в зависимости от способа подсчета. В социальных сетях периодически появляются замечания, что где-то в статистике смертности учитываются умершие не от вируса, а с вирусом. И неизвестно, насколько вирус способствовал смерти. Насколько правомерны подобные замечания? Ведь в случае гриппа в справке о смерти тоже не всегда указывается грипп.

Кристиан Дростен
Я не совсем понимаю всю эту дискуссию: умер от вируса или с вирусом? Вопрос в том, где умер такой пациент. В какой ситуации? Был ли пациент уже в больнице? Был ли он неизлечимо болен и, следовательно, уже имел относительно плохой прогноз, или дополнительно заразился уже в больнице? В таком случае, вероятно, можно сказать, что вирус тут не виноват. Но мы об этом не знаем. Для этого нужно не только выявить наличие вируса, но и узнать, была ли у этого пациента пневмония, вызванная вирусом? Или же наоборот, вирус определялся только в горле? И тогда можно было бы предположить, что он умер от чего-то другого, а вирус лишь присутствовал. Но я не думаю, что в данный момент можно делать подобные выводы. Конечно, можно проверить, находился ли вирус в легких или в горле, и проводить этот анализ при вскрытии. Но какие медицинские выводы мы хотим из этого сделать? Тут мы быстро оказываемся в области аргументации, где говорится: умерли бы эти пациенты в любом случае от вируса? Или вирус помог? И хотим ли мы предотвратить эту помощь или нет? На заднем плане всегда присутствует этот принципиальный аргумент о том, что в действительности все не так уж и плохо, и что все совершенно преувеличено.

Коринна Хенниг
Вопрос именно в этом.

Кристиан Дростен
Я не думаю, что можно делать какие-либо обобщения на основе отдельных случаев, где кто-то был очень стар и умер от этого. Конечно, пациенты, которые уже очень серьезно больны, имеют высокий риск умереть от этого вируса. Поэтому я думаю, что аргумент о том, что эти пациенты умерли [не от вируса], а только с вирусом, может быть особенно ошибочным.  На мой взгляд, это лишь вводит в заблуждение. Я думаю, здесь смешаны две вещи. С одной стороны, выдвигается медицинский аргумент, когда мы пытаемся отличить смерть от вируса от смерти с вирусом, и из этого сразу же возникает общественно-политическая дискуссия, в которой на заднем плане звучит совершенно другой посыл, а именно: мы все неправильно понимаем, что-то упускаем из виду, а на самом деле все не так уж и плохо. Мы зря парализуем экономику. Я думаю, подобные рассуждения очень опасны. Я считаю, к этой теме следует подходить с огромной осторожностью. Мы должны также по-другому взглянуть на то, приводит ли этот аргумент к чему-либо вообще и оправдана ли такая точка зрения. Давайте спросим, что бы изменило такое мнение в Италии или сейчас в Нью-Йорке или в других крупных американских городах, где в ближайшее время количество случаев будет увеличиваться. Или даже в Англии. Это бы помогло? Изменилось бы что-нибудь в принципе действия в этой острой фазе введения ограничительных мер?

Коринна Хенниг
Есть ли сейчас какие-либо предварительные расчеты относительно повышения смертности, вызванной коронавирусом, как это делается в случае волн пандемического гриппа? То есть данные об увеличении количества смертей по сравнению с нормальным периодом в это время года? Или сейчас еще слишком рано?

Кристиан Дростен
Необходимо еще раз подчеркнуть, что, когда мы говорим о смертности от этого вируса, речь не идет чрезмерной смертности. И для многих регионов у нас пока нет данных о чрезмерной смертности. Мы действительно должны рассматривать различные регионы. Потому что этот вирус имеет высокий уровень географической кластеризации. Есть отдельные зоны повышенного уровня заболеваемости, тогда как в других местах заболеваний не так уж и много. Чтобы ответить на поставленный вопрос, мы действительно должны определить уровень повышения смертности в отдельных маленьких регионах. Очень редко можно получить и сравнить такие данные. Есть несколько случаев, которые я уже видел. Я не хочу называть цифры здесь, потому что я не готов к этому. Для этого мне нужно было бы изучить все это внимательнее. Но я видел такие сравнения, где имеются такие данные для отдельного города. И эффект от вируса там очень сильный. Конечно, можно задать и другой вопрос: какова смертность от сезонного гриппа по сравнению с этим вирусом? Опять же, можно сделать вывод, что смертность от этого вируса намного выше.

Коринна Хенниг
Смертность от вируса означает: конкретно выявленные случаи инфицирования, и число незарегистрированных случаев даже не учитывается.

Кристиан Дростен
Смертность от вируса означает известные случаи заражения этим вирусом, если зафиксировать, сколько из их числа умирает, включая промежуток времени, который это также в себя включает. Человек не умирает в момент заражения. Кроме этого, сравнивать необходимо именно количество выявленных случаев гриппа для определенной возрастной группы. И тогда мы увидим совершенно другие результаты. В случае сезонного гриппа смертность также ниже.

Коринна Хенниг
В заключение, г-н Дростен, я хотела бы еще раз остановиться на вопросе, который, хотя и является политическим, можно также рассматривать с точки зрения ученого. Речь идет об обвинениях в адрес ВОЗ, которые, к тому же, подпитываются решением Трампа перестать финансировать эту организацию. Мы затрагивали эту тему в одном из предыдущих эпизодов. Не могли бы Вы еще раз кратко объяснить: когда вы говорите здесь, в подкасте: «Да, у нас пандемия на ранней стадии», а ВОЗ при этом долго колеблется с решением. – в чем разница?

Кристиан Дростен
Я всего лишь частное лицо могу высказать лишь свое мнение, которому можно следовать или не следовать. Можно относиться ко мне как к человеку, который знает, о чем говорит. А можно сказать: он просто болван и говорит ерунду. Конечно, у оценок ВОЗ совсем другой вес. Это организация, которая входит в систему ООН, и ее решения имеют определенные последствия, причем не только в случае объявления пандемии, но и в особенности в случае объявления называемой PHEIC - чрезвычайной ситуации в области общественного здравоохранения, имеющей международное значение. Этот термин используется в контексте международных здравоохранительных норм. Это также имеет последствия для межправительственных организаций. Такие масштабы, безусловно, также привели к задержкам во всех этих решениях ВОЗ. Конечно, есть консультативные органы. В конце концов, ВОЗ — это не человек; это организация, которая собирает и формирует мнения. Эксперты собираются, комитеты и комиссии, которые в какой-то момент должны провести голосования и в которых иногда возникают разногласия. И они говорят, что тогда мы снова встретимся на следующей неделе, а до тех пор будем продолжать наблюдать за ситуацией. Затем принимаются решения, которые с точки зрения некоторых стран воспринимаются как задержка. Это оценка деятельности ВОЗ задним числом. Сейчас это чистая политика. И речь идет о решении Дональда Трампа, который сейчас заявил, что он приостанавливает выплаты ВОЗ, потому что ВОЗ вовремя не сказала определенных вещей. При этом, разумеется, было известно уже довольно рано что инфекция уже завезена в США, были сообщения об отдельных случаях. Когда ВОЗ констатирует пандемию, она признает, что это происходит в разных странах, что ситуация получила очень широкое распространение. Это не имеет никакого отношения к тому, как воспринимается ситуация в собственной стране. Если вы уже знаете, что это происходит в вашей собственной стране, вы должны спросить себя: хочу ли я действовать или нет?

Коринна Хенниг
В заключение я хотела бы вернуться к людям в нашей стране, особенно к пожилым людям, то есть к тем, кто особенно подвержен риску. Я воспринимаю это так, что способы борьбы с вирусом очень различны. Мои родители, например, уже несколько недель не выходят на улицу, особенно в супермаркет, иногда лишь подышать свежим воздухом, а так мама сидит дома, шьет маски. Как это происходит у вас в окружении, в вашей семье? Несколько недель назад вы сообщили нам, что ваш отец в Эмсланде и его друзья были не слишком обеспокоены в течение долгого времени. Это изменилось?

Кристиан Дростен
Я слышу, например, что люди сейчас очень серьезно относятся к ситуации, что, конечно, хорошо. Я думаю о таких вещах очень локально. Например, когда я смотрю на статистику, то вижу, что на самом деле в соседнем районе очень много случаев. Там это медленно становится реальностью. В то же время мы наблюдаем, что распространение сейчас замедляется. Но локальное распространение, тем не менее, происходит. Это процессы диффузии в таких эпидемиях. И важно это понимать. На данный момент у нас события локализованы. Это можно увидеть, посмотрев на карту и сравнив Баварию, Баден-Вюртемберг и Северный Рейн-Вестфалию с другими немецкими землями. Существуют резкие различия в количестве случаев, потому что в этих федеральных землях, очевидно, инфекция появилась и распространилась раньше. Но этот первоначальный эффект от первичной завезенной инфекции будет становиться все более размытым.

ЛОКАЛЬНОЕ ТЕЧЕНИЕ

Я считаю, что это важно для восприятия широкой общественностью. Если мы хотим получить наглядное представление. Сейчас мы находимся в начальной фазе, и это тоже важный урок от испанского гриппа. На этой начальной стадии у нас были локальные показатели, то есть определенные проявления в определенных местах. Внезапно погибло много людей, потому что были локальные вспышки. Тогда вирус заметили. Все остальные посмотрели на это и сказали: "Теперь мы закроемся". Теперь мы запретим контакты и сделаем это по всей стране. По скорости распространения этой инфекции мы понимаем, что ее уже не удастся остановить полностью, но можно значительно снизить. Что на самом деле происходит в тех районах, где вначале было не так много случаев инфекции? Сейчас там все опустело, и в новостях появляются фотографии пустых отделений интенсивной терапии. Врачи говорят: "Мы освободили все отделение интенсивной терапии, и теперь пациентов вообще нет. Мы совершенно неправильно оценили ситуацию." Такие рассуждения могут быть недальновидными. Что произошло с испанским гриппом: тогда тоже была первая волна в некоторых крупных городах США — это очень, очень хорошо задокументировано - и она привлекла общее внимание. Однако это произошло не во всех местах, и распространение было очень неравномерным и локальным. Болезнь была ощутима в одних местах, а в других даже не замечали, что она вообще есть. В то время тоже вводили ограничительные меры, подобные нынешним. И тогда это тоже было весной, кстати. Потом началось лето, и, видимо, был сильный сезонный эффект. Болезнь перестали замечать. И под покровом этого сезонного эффекта болезнь незаметно распространилась, географически уже гораздо равномернее. А потом, когда испанский грипп достиг зимней волны, ситуация внезапно стала совсем иной. Вспышки заражения стали происходить в одно и то же время во всех местах, потому что вирус распространился незамеченным повсюду и на него не обращали внимания. Тот же эффект, конечно, будет наблюдаться и в Германии, потому что у нас нет полного запрета на выезд и передвижение, и при этом коэффициент передачи не нулевой, но ниже единицы. Но это не значит, что вирус больше не передается.  Институт вирусологии Шарите опубликовал на своей интернет-странице целую серию последовательностей вируса на территории Германии. Можно заметить, что вирусы в Германии уже очень сильно перемешаны, что локальная кластеризация медленно распадается и что все типы вирусов можно найти во всех местах. […] Теперь вирус будет распространяться по всей Германии в течение следующих недель и месяцев, а также летом. Распределение будет более равномерным, даже под прикрытием этих действующих мер. И зимой мы окажемся в иной ситуации. Наверное, мы бы уже оказались в ней, если бы сейчас отменили все меры. Тогда у нас больше бы не было дисбаланса между отдельными небольшими населенными пунктами в Северной Рейн-Вестфалии, куда вирус был завезен во время карнавала, и другим регионами, где практически нет инфекций. Вместо этого мы бы внезапно удивились, что вирус появится везде сразу. Конечно же, у такого рода волны инфекции совершенно другая мощь. Это одна из многих опасностей, которую мы  можем не осознавать, когда думаем о возможности контролируемого распространения, т.е. контролируемой инфекции, по принципу, что  каким-то образом можем еще сойти с черной летной полосы, зная, что она крутая, но пока еще можно  разгоняться и тормозить, а иногда и совершать повороты. И мы думаем, что все в порядке. В этом-то и проблема. В какой-то момент просто наступает ситуация, когда мы не можем уже совладать со скоростью, и с помощью обычных мер, которые, как мы знаем, не совсем эффективны, уже ничего не удается достичь.  Тогда у нас возникают ситуации, обусловленные уже психологическими эффектами, которые сейчас можно наблюдать в тех немногих местах, где уже произошла подобная аккумуляция инфекции. Там возникают ситуации, что по улицам разъезжают цистернами с дезинфицирующим средством, когда уже в полном отчаянии люди пытаются что-то предпринять. Мы должны об этом помнить. […]

Коринна Хенниг
И подведя итог, можно сказать, что чем лучше мы это делаем, тем больше на самом деле требуется времени, пока не будет достигнут коллективный иммунитет. Это немного парадоксально, но мы, вероятно, должны набраться терпения и выдержать это.

Кристиан Дростен
Также вполне возможно, что будут и положительные сюрпризы. Например, мы до сих пор ничего не знаем о детях. Этот эффект часто не учитывается в исследованиях, которые в основном проводятся очень систематически. Из других коронавирусных заболеваний, особенно MERS, мы знаем, что дети не только легко переносят это заболевание, но и почти никогда не заражаются. Теперь вопрос такой: Это такая болезнь, что дети ее переносят бессимптомно, и поэтому не выделяются в статистике, или они каким-то особым образом резистентны, так что нет необходимости их даже учитывать в расчетах по инфицированию. Так что же такое 70% населения? Можно ли считать, что 20 % детей уже заражены, потому что они вообще не заражаются? И в действительности только 50 % населения должны быть инфицированы? Это большая разница, и это дает почву для надежды.

СУЩЕСТВУЕТ ЛИ КАКОЙ-ТО ИММУНИТЕТ?

Существует еще кое-что, и мы на это рассчитываем и это учитывается в эпидемиологических моделях: может существовать незамеченный фоновый иммунитет от других простудных коронавирусов, так или иначе родственных новому коронавирусу. Может оказаться, что некоторые люди, которые переболели таким простудным коронавирусом в последние год или два, будут каким-то образом резистентны. В настоящее время мы наблюдаем все чаще - и на эту тему в Китае недавно было опубликовано крупное исследование, - что в некоторых хорошо исследованных домашних ситуациях показатель вторичного уровня атаки, то есть уровень инфицированных людей, которые заражаются, когда в группе совместно проживающих есть один инфицированный, довольно низок. Он находится в диапазоне 12, 13, 14 процентов. В зависимости от коррекции, можно также сказать, что он составляет 15, 16, 17 процентов. Но он не 50 или 60 процентов и выше, даже если учитывать эффект случайности, что тот, кто не заразился, случайно не был дома во время инфекционного периода или что-то в этом роде. Как это возможно, что столько людей, проживавших вместе и действительно присутствовавших в момент заражения, не заразились? Существует ли какой-то фоновый иммунитет? Еще слишком много неясностей. Тем не менее, на данном этапе, даже если учитывать в моделях все эти неясности, все равно создается впечатление, что возможности системы здравоохранения и отделений интенсивной терапии будут перегружены. Именно поэтому в данный момент, безусловно, правильно сохранять ограничительные меры. Потому что на сегодняшний день нам еще очень мало известно. [...]

 

Перевод: Анастасия Бродская

Назад

больше новостей

Кругом обман!