«Антифа» не существует

Иллюстрация: picturedesk.com

Президент Трамп собирается запретить «Антифа». АдГ этого требует. Только сделать это не получится – для начала такую организацию пришлось бы создать

Текст: Дмитрий Стратиевский

Дональд Трамп заявляет, что внесет «Антифа» в список террористических организаций. В Германии этого же требует «Альтернатива для Германии». Сопредседатель АдГ Йорг Мойтен обвиняет своих политических противников в «принадлежности к Антифе» и «языке Антифы». В сети Ютюб курсируют видео о «заговоре Антифы и Сороса». В правоконсервативных и ультраправых кругах укоренилось представление об «Антифе» как некой монолитной левоэкстремистской структуре, которая угрожает правам и свободам добропорядочного гражданина. Такое мнение бытует и в политически нейтральной среде. Даже русскоязычная Википедия говорит об «Антифе» как о «международном движении». Но существует ли «Антифа» как гомогенная сила?

«Антифа» — сокращение от слова «антифашизм», звучащее похоже практически во всех европейских языках, что и стало причиной его популярности. Некоторые источники ссылаются на существование «Антифы» еще в довоенный период, но говорить о ней применительно к испанским социалистам или противникам Бенито Муссолини в Италии было бы некорректно. «Антифа» — это явление послевоенного мира. В Западной Германии и Европе термин получил распространение в 60-70-ые годы XX века. К концу 70-ых он стал применяться и в США, выйдя из среды эмигрантов из Европы.

В ФРГ первоначально костяком движения, неформально объединившимся под логотипом «Антифы», были прокоммунистические группы, в частности, догматичный «Коммунистический союз» (Kommunistischer Bund) маоистской направленности. Первой крупной акцией «Антифы» стало блокирование собрания неонацистской НДПГ (NPD) в июне 1977 г. Но уже в ходе подготовки нового мероприятия, концерта «Рок против правых», организаторам стало понятно, что им не удастся добиться массовости, если они будут опираться исключительно на сторонников ортодоксальной коммунистической идеологии,  непопулярной в широких слоях населения страны. Напротив, другой посыл, отрицание неонацизма, разделялся очень многими. Так, в «Антифу» вошли представители различных направлений, в том числе аполитичные течения – например, панки. Концерт «Рок против правых» собрал во Франкфурте 50.000 участников, из которых коммунистами были меньшинство.

В 80-90-ые годы прошлого века происходит дальнейшая дефрагментация «Антифы» как некого единого движения в ФРГ и в мире. «Коммунистический союз» прекратил свое существование в 1991 г. Отдельные группы сосредоточились на протестах против мероприятий праворадикальных партий и объединений бывших военнослужащих СС. Часть структур, которые причисляют к «Антифе», стала сотрудничать с Германской федерацией профсоюзов (DGB), участвовать в их демонстрациях. Другие отказались это делать, ссылаясь на «сотрудничество» крупнейшего профсоюзного объединения страны с «властью». Такая же полярность мнений присутствовала по отношению к официальным митингам, посвященным памяти жертв нацизма. Наконец, немало активистов, относящихся к «Антифе», приняли обязательство избегать столкновений с полицией и применять насилия, стали сочетать уличные акции с исследовательской работой, изучением периода национал-социализма, в то время как радикальные группировки, например, «автономы», не отказались от практики насильственных протестов, остались верны принципам «уличной борьбы». Изменилась и тематика, точнее она дополнилась новым содержанием. После нападений ультраправых на общежития для беженцев и эмансипации LGBTIQ в начале 90-ых, для части бывшей «Антифы» стала важной защита прав меньшинств. Другие группы не отошли от принципов «классовой борьбы» за ликвидацию капитализма как системы любыми доступными методами и продолжали видеть в этом свою главную цель.  Так произошел окончательный идеологический, структурный и ментальный раскол движения в Германии. Похожие процессы происходили в Великобритании и США. Умеренные силы все больше концентрировались на локальных акциях, точечных мероприятиях в защиту определенной группы населения или в знак протеста против конкретных решений властей. К условной «Антифе» примкнули профсоюзные деятели, борцы за права мигрантов и даже определенные слои Демократической партии США. Они все дальше отходили от готовых к насилию анархистских группировок, и это привело к полному размежеванию.

В XXI веке значимым общественным трендом стали дискуссии о глобализации. «Антифу» традиционно обвиняют в антиглобализме и участии в уличных погромах в период заседаний «Большой семерки» и «Большой двадцатки». Вместе с тем неприятие глобализации проявляется у представителей самых разных политических течений, включая ультраправые и правопопулистские. АдГ в своей предвыборной программе 2017 г. использовала слово «глобализация» в негативном контексте. Такой же позиции придерживается итальянская «Лега Норд» и ряд других правых партий Европы. Поэтому антиглобализм нельзя назвать «отличительной чертой» «Антифы».    

Кому выгоден образ «опасной» «Антифы», образ врага? Правоконсервативные политики в США используют вымышленную «угрозу» для консолидации своего электората. Для президента Трампа противостояние мифическому могущественному противнику выглядит более весомо, чем борьба с малочисленными экстремистскими группами или отдельными погромщиками. Похожую тактику применяют и немецкие крайне правые. Требуя усилить борьбу с «Антифой» и ее запрет, они отвлекают внимание от проблемы правого экстремизма, «уравновешивают» его с экстремизмом левым. Это инструмент мобилизации своих сторонников и вербовки новых. Неискушенный избиратель становится перед выбором: «хулиганы и грабители», «асоциальные элементы» или респектабельные «защитники государственных интересов». Более того, коллективный образ «Антифы» идеально сочетается с конспирологическими теориями «мировой закулисы», у которой «Антифа» якобы служит «боевым отрядом».    

Общественно-политическое движение как таковое подразумевает наличие общей площадки с едиными целями, методами их достижения и, как правило, одной идеологией или близкими друг к другу идеологическими течениями. «Антифа» уже как минимум двадцать лет не соответствует этим критериям. К ней «причисляют», называя «Антифой» любого более-менее левого оппонента, и «самопричисляются», желая оправдать те или иные собственные действия. Антифашизм, безусловно можно считать идеологией, но именно антифашизм является своего рода идеологическим фундаментом всего современного немецкого демократического государства. А никаких других общих признаков у «Антифы» нет. На демонстрации против ультраправых выходят не только анархисты в черных масках или «левые», но и представители всего политического спектра, включая консерваторов, центристов и либералов. Люди самых разных взглядов блокировали ультраправые митинги в Германии, протестовали против инаугурации Трампа в США и выражали свой протест против уменьшения социальных гарантий в Италии. Из них лишь минимальный процент готов к насилию, а тем более проявляет его на практике. Участие в той или иной акции происходит по принципу краткосрочной общности, а не долгосрочного объединения.

«Антифы» как таковой не существует. Существуют только название и символ. По существу, дискуссии об «Антифе» давно приобрели отстраненный характер и служат узким политическим интересам. Они не вносят никакого вклада в решение проблем в обществе, включая преодоление экстремизма и насильственных форм протеста. Наоборот, они уводят от поиска методов решения.

Назад

больше новостей

Кругом обман!